Ардан. Воины Восьми Королевств - Страница 28

— В бою с Кайдженом я вспомнил то, что не видел в бою с тобой. Помнишь, ты уничтожил мой старый кинжал? Я вспомнил, как ты это сделал, но точно уверен, что не мог видеть, как ты использовал ауру тьмы в момент удара.

Талгас вздохнул, потом коротко ответил: — Тёмная память.

— В смысле? — спросил я.

— Любая атака тьмой против обладателя тёмной магии запоминается им вне зависимости от его зрительного восприятия. Так вырабатывается защита против таких атак, а так же усваивается их применение.

— То есть, чтобы научится чему-то новому, ты просто должен атаковать меня разными техниками тёмной магии.

— Верно. Проблема в том, что есть шанс, что ты можешь умереть, ибо твоя тёмная аура не может поставить защиту против того, чего она не знает. Ну, разве что самую простую защиту — «Вуаль Райшенис» — то самое облако тьмы, которое ты часто используешь. Это так же значит, что ты, как обладатель тёмной магии, можешь создать свою собственную магическую технику, основанную на тёмной магии. Ни один даркан не сможет защититься от неизвестной ему атаки тьмой. Правда, как её создать, ты должен сам понять.

— Хм. Значит, я смогу использовать ту же атаку, которую использовал рокан против меня в последний раз?

— Тоже верно. Ты закончил?

— Не совсем, — произнёс я и достал из-за пояса «Пылающую смерть». Искривлённый клинок косы заиграл жёлтыми и красными переливами в свете костра.

— Рашес, — медленно проговорил я. — Что это такое? Рокан перед смертью вопил, что не одно оружие людей не может пробить его броню. Что с моим оружием не так?

— Рашес — это металл. Лёгкий, прочный, легко поддаётся магической закалке. И его можно добыть только в Райноре, — произнёс Талгас, усмехнувшись. — Ты держишь в руках дарканское оружие.

— Почему ты раньше этого не говорил? — удивившись, спросил я.

— Ты и не спрашивал, — спокойно ответил даркан.

— Но откуда я мог знать?

— Это твои проблемы, — произнёс Талгас и расхохотался. — Или возможности.

— Ты опять за своё?

Талгас резко поднялся и жёстко проговорил: — Мне уже пора. До завтра, парень.

Даркан растворился в воздухе, прежде чем я успел что-либо сказать. И почему я всегда остаюсь в одиночестве? Оно так угнетает.

Немного подумав, я встал и решил прогуляться. Побродив среди костров и бойцов гильдии, нашёл среди них Денджена. Подойдя к его костру, сел рядом с новым другом, с которым только вчера скрестил клинки. В битве двое противников могут стать хорошими друзьями, как мы с Мидаром, или злейшими врагами. Дружище Мидар. Интересно, как он там? Злится наверно на меня. Надеюсь, нет. В любом случае, у него есть причина, чтобы держать на меня обиду. Но разве мог я поступить иначе? Стараясь отогнать грустные мысли, решил заговорить с Дэндженом.

— Ну как ты? — спросил я. — Не устал?

— Тебя так волнует моё самочувствие? — ответил Дэнджен вопросом на вопрос, слегка усмехнувшись.

— Учитывая то, что нам предстоит вместе проделать долгий путь, — произнёс я, — да, волнует.

— Это если я смогу показать брату, что я не хуже тебя.

— Твоя правда… — сказал я, вздохнув.

— А куда делся Талгас? — поинтересовался Дэнджен.

— Не знаю, — ответил я, пожав плечами. — Каждую ночь исчезает, шляется непонятно где, а днём возвращается, как ни в чём ни бывало.

— Подозрительно, — тихо сказал Дэнджен, почесав подбородок.

— Да, не спорю. Хотя я не смею его осуждать. Всё же он даркан. А я плохо знаю этих существ. Может у него какие-то свои дарканские нужды…

Мы замолчали. Я тихо чертил на земле линии высохшей палочкой. Ещё мгновение, просидев в тишине, мы оба расхохотались.

— Дарканские нужды говоришь? — сквозь улыбку произнёс Дэнджен. — Интересно, о чём же ты подумал?

— Наверно о том же, о чём и ты, — усмехнувшись, ответил я.

Положив руки за голову, я подался назад и лёг на землю. Облака медленно проплывали надо мной, подгоняемые слабым ветерком, звёзды разноцветными блёстками приветливо подмигивали мне с небес. Закрыв глаза, я тяжело вздохнул, потом спустя мгновение спросил: — В чём смысл жизни, Дэнджен?

— Не знаю, — ответил он, подбросив дров в костёр. — Не знаю, потому что жизней много, чтобы говорить обобщённо.

— Тогда в чём смысл жизни для тебя?

— Борьба, — коротко ответил он.

— Почему ты так решил? Одна моя знакомая говорит, что смысл жизни — это жить ради кого то, защищать любимого тобой человека.

— Жить ради кого-то, защищать кого-то — это тоже борьба, — сказал Дэнджен и усмехнулся. Он обнажил один из своих мечей, затем достал из-за пояса небольшой точильный камень. Дэнджен медленно провёл камнем по клинку и спросил: — Почему тебя это так заботит?

— Хочу понять кто я в действительности. Хочу обрести себя.

Он слегка улыбнулся, медленно затачивая меч: — Хочешь обрести себя? Это тоже борьба — только с самим собой.

— Твоя правда, — тихо проговорил я.

Падающая звезда белой дугой разрезала чёрноту ночного неба и погасла, не успев добраться до земли. Магистр Радений говорил, что в этот момент кто-то погибает. В мудрости своего учителя я никогда не сомневался, но почему-то в это мне верилось с трудом.

— Спокойной ночи, Дэнджен.

— Тебе того же, — произнёс он под скрежет точильного камня.

Закрыв глаза, я попытался уснуть.

Снова сон. Но теперь совсем другой — приятный.

Я сидел под кроной неизвестного мне дерева, прислонившись спиной к стволу. Листья его были чёрного цвета, но они так хорошо и нежно пахли. Невысокая и мягкая на ощупь, как шёлк, трава приятно щекотала мне ладони, когда я прикасался к чёрным стебелькам. Подул слабый ветер, ласково зашелестела листва. Где-то вдали вырисовывались чёрные силуэты гор. Вокруг было темно, но в ночном небе я видел яркие, как жемчужины, звёзды. Это явно не Ардан. Таких звёзд я никогда не видел.