Ардан. Воины Восьми Королевств - Страница 102

102

— Почему его нет в вашем мире? — удивился я.

— Он отступник. Покинул Эвеонер без разрешения, нарушил приказ самого пресветлого императора! — его голос прозвучал, как раскат грома.

— Хорошо. Я найду его сам и всё выясню. Но… Всё же… Может вы смогли бы нам помочь в грядущей битве против дарканов? Или вообще, помочь хоть чем-нибудь — не обязательно военной поддержкой.

— Когда-то давно мы вместе с дарканами помогли вам справиться с силами Хаоса, но вы оказались слабы и это привело вас к упадку. Кроме того, мы не станем воевать против тех, кого считаем своими братьями и сёстрами, — произнёс Иртамиен, отрицательно покачав головой. — Даже не смотря на то, что дарканы поражены хаосом.

— А если они нападут на вас? — не унимался я.

— Эвеонер защищён от любого нападения, — терпеливо возразил анарен, не смотря на то, что сейчас я для них был явной помехой, мешающей вернуться домой. — Что же касается хоть какой-либо помощи, то поищи её здесь — в мире людей. В вашем мире и без нас есть могущественные существа, поддержкой которых вы сможете заручиться. Надо только их найти.

Иртамиен резко развернулся, давая понять, что разговор окончен и двинулся со своей свитой в сторону портала, но я решил: если наглеть, то по полной. Другого шанса может и не представится.

— Даже Великий Свет — Владыка Сэнасер помог мне в битве против рокана, а вы…

Иртамиен замер: — Не испытывай моё терпение, дитя отступника. Не смей произносить имя владыки.

Вот так. Уже дитя отступника, а не дитя Грайда. Но я пропустил предупреждение мимо ушей:

— Владыка Сэнасер помог по настоящему, а вы говорите какими-то намёками и загадками.

— Ахарас! (примечание автора: переводится с языка анаренов, как «Замолчи!») Аштариен!

Анаренша неожиданно взвила в воздух по напровлению ко мне. Не успел я опомнится, как на меня обрушился огромный меч, сияющий ярким светом.

— Райсэн! — отчаяно вскрикнула Зирани, кинувшись ко мне на крыльях ветра, чтобы прикрыть от чудовищного удара, и это всё, что я успел в этот момент осознать.

Раздался световой взрыв. Мощной ударной волной всех моих спутников отбросило шагов на двадцать. Свет растворился и исчез. Я стоял на одном колене, прижатый к земле ударом светового меча, который давил на мою левую руку, покрытой сталью доспеха Хаоса, коей я инстинктивно блокировал удар. Рядом со мной, также коленопреклонно стояла Зи, выставив вперёд Норен и держа его двумя руками, который также блокировал удар. Аштариен стояла ровно и смотрела на нас сверху вниз, держа огромный меч одной рукой.

— Интересно, — пропела анаренша и улыбнулась. — Мне их добить, мастер?

— Довольно, — произнёс Иртамиен. — Мы уходим.

— Как жаль. А я думала будет настоящая битва, — Аштариен вновь улыбнулась и подмигнула нам с Зирани. — До встречи, дитя Грайда.

Она легко подняла меч, словно тот ничего не весил. Оружие растворилось в воздухе также неожиданно, как и появился из ниоткуда. Потом наши гости по одному исчезли в провале портала.

— Неисправимый болван, — произнесла Зирани и, наконец, опустила меч.

— Какой есть, — ответил я и улыбнулся.

— Не смей так больше делать! — вскрикнула она, и в её глазах появились искорки слезинок.

— Постараюсь, родная, но не обещаю, — произнёс я, продолжая радостно зубоскалить.

Она резко вытерла глаза рукавом и произнесла: — Дурак!

Когда все пришли в себя после атаки анаренши и вновь собрались вместе, Дэнджен недовольно проворчал: — Не думал, что анарены окажутся такими заносчивыми и высокомерными.

За что тут же получил от Зирани удар локтём в бок.

— Вы чего это, ваше высочество? — обиделся напарник.

— Ты бы следил за словами. Всё-таки о родственниках нашего Трено говоришь, — заявила Зи.

— Да всё в порядке, — ответил зиалец и махнул рукой.

— Видите, ваше высочество? Он не в обиде. Друг всегда всё понимает.

— Вообще, за время своего отсутствия ты стал каким-то ворчливым, — произнесла Зи, и мы вчетвером дружно рассмеялись.

* * *

— Иртамиен совсем не изменился, — произнёс Талгас, стоя за завесой тьмы, скрестив толстые брёвна рук на могучей груди и улыбаясь четвёрке смеющихся героев, которые не могли его ни увидеть, ни почувствовать. Хотя, Райсэн может быть и смог ощутить его присутствие, если бы больше отводил времени постижению магии тьмы. Но главным оружием его ученика оказалась всё-таки магия хаоса.

— Всё также высокомерен старый анарен, — проговорил свои мысли вслух даркан и вздохнул, вспоминая о чём-то своём. — Ты не жалеешь о своём выборе?

— Нет, — ответила Адари, материализовавшись из тумана рядом с ним.

Талгас усмехнулся: — Жестоко по отношению к нему.

— Ты решил его пожалеть?

— Хорошего же ты мнения обо мне, Адари. После того, как твой разум поразил хаос, ты, похоже, перестала различать, серьёзно я говорю или издеваюсь.

— Возможно, — тихо ответила жрица кадирров.

— Только я всё никак не пойму, зачем ты на это пошла?

— Я не могла позволить себе считать Райсэна более важным, чем Галфал. Ты знаешь, почему это могло бы произойти.

Талгас знал. Когда-то давно анарены и дарканы пытались сливаться друг с другом в любовном танце, дабы дать потомство, способное управлять магией света и тьмы. Такая связь между сущностями света и тьмы приносила им неописуемые наслаждения, которые ни в какое сравнение не шли от связи света со светом или тьмы с тьмою. Влюблённые друг в друга в паре — анарен и даркан — теряли самодостаточность, становясь зависимыми друг от друга, более не способные получать удовольствие от близости с сородичем своей расы. Но за удовольствие влюблённым пришлось заплатить жестокую цену — все их дети рождались мёртвыми. Тогда то и решили наложить строжайший запрет на подобные связи между дарканами и анаренами. А на половую близость с людьми запрет не распространялся. Ибо удовольствия от такой связи дарканы и анарены получали гораздо меньше, не рискуя стать зависимыми. Да и, боясь вновь увидеть мёртвоё потомство, женщины среди дарканов и анаренов отказались вступать в связь с человеческими мужчинами. Поэтому в таких связях участвовали исключительно дарканы и анарены мужского пола. Так в мире людей родились полукровки — галламиры и кадирры. Адари просто боялась, что познав такую связь с Райсэном, она перестанет быть самодостаточной. Её тьма откликнулась бы на его свет, и она оказалась бы неразрывно связанной с ним. А в этом случае, она с лёгкостью пожертвовала бы Галфалом ради своего счастья. А она не могла так поступить с братом. Чего-чего, а предательским настроем Адари никогда не страдала. Талгас знал это наверняка. А теперь свет Райсэна принадлежит тьме принцессы Зирани, и именно им досталось неописуемое блаженство единения света и тьмы. Что ж, может это и к лучшему. По крайней мере, эти двое будут защищать друг друга, не смотря ни на что.

102